В Русском театре в минувшие выходные прошла премьера спектакля «Три сестры» по пьесе А. П. Чехова в постановке Изабеллы Каргиновой. Скажу сразу: спектакля невероятно современного, несмотря на то, что «Три сестры» были написаны Антоном Павловичем в далеком 1900 году. И дело тут вовсе не в недостаточно длинных платьях на дамах и не в нейтральных, без погон, не пойми из какого времени кителях на мужчинах (сценография и костюмы заслуженного работника культуры РСО-Алания Светланы Володиной), каковые явно не носили чеховские персонажи. Современность главным образом заключается в том, что происходящее на сцене ни дать ни взять зеркалит нашу сегодняшнюю жизнь со всеми ее чаяниями и разбитыми надеждами. Постановка Изабеллы Каргиновой, кроме всего прочего, еще и глубоко философична, хотя пьеса Чехова «Три сестры» отнюдь не философская, не трагедия, а просто «драма в четырёх действиях», как указано в подзаголовке. Но на сцене Русского театра во Владикавказе она становится концептуальной. Кажется, будто, опираясь на Чехова, и режиссер, и актеры ищут ответы на свои вопросы о смысле и сути бытия. И, по-моему, их находят.
На сцене с самого начала все предельно символично. На дне рождения младшей из сестер Ирины Прозоровой (Элина Захарова), которой исполняется 20 лет, собравшиеся объединены единым настроем – этаким предвкушением грядущего счастья, светлого будущего, о котором только и говорят, как говорят и о переезде в Москву, являющуюся своеобразным олицетворением новой, настоящей, большой жизни. Завязка этой истории, похоже, символизирует самый романтичный сезон жизни человека – юность, когда кажется, что все еще впереди. Это потом и розовые мечты, и планов громадье разобьются о берега суровой реальности, а пока...
Едва ли не ключевая фигура «Трех сестер» – Андрей Прозоров. Недаром его имя стоит на первом месте в списке действующих лиц драмы, а все характеристики женских персонажей даются в связи с ним. Отмечу сразу, что в спектакле два состава исполнителей. Понятное дело, что писать я буду об одном из них, где Андрея Сергеевича играл заслуженный артист РСО-Алания Никита Верзилин, сумевший шаг за шагом показать своего героя в развитии. Правда, в развитии наоборот, ибо Андрей Прозоров поднимается вверх по лестнице, ведущей вниз. Если в начале спектакля он – подающий надежды молодой ученый, то в конце – человек, сломленный обстоятельствами, проигравшийся в пух и прах и даже заложивший дом за долги. Это когда-то, на заре туманной юности, Андрей мечтал стать великим ученым, преподавать в московском университете, теперь же довольствуется малым, членством в земской управе, например. Да, истоки несостоятельности героя, возможно, как утверждают некоторые критики, кроются в его бездействии, неспособности на поступки. Однако в «Трех сестрах» Изабеллы Каргиновой все гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Здесь, скорее, налицо другая причина случившегося с Андреем, который, как и любой другой человек, нуждается в надежном тыле, понимании и поддержке самого близкого человека. Это – его неудачная женитьба на Наталье Ивановне (заслуженная артистка РСО-Алания Алена Бондаренко), женщине прагматичной, примитивной и стервозной, но... невероятно обаятельной! С какой очаровательной улыбкой Наталья Ивановна Алены Бондаренко говорит гадости, подличает, тянет одеяло на себя, как тонко, продуманно, мастерски, со знанием дела прибирает к рукам родительский дом своего мужа, в котором уже нет места его сестрам. Все как в жизни. Да, да, дамы и господа, все как в жизни: мужчины плохо разбираются в женщинах, женщины, напротив, видят насквозь своих сестер по феминному цеху, но мужчины их, понятное дело, не слышат и слышать не желают. Вот и Андрей Прозоров не удосуживается прислушаться к мнению сестер о его избраннице. Потом-то он, конечно же, все поймет, разглядит-распознает, что Наталья Ивановна – нисколько не «честный, прекрасный и благородный человек», как ему бы хотелось, что в ней сосредоточено столько недоброго, «принижающего ее до мелкого, шершавого животного», что она и не человек вовсе. Впрочем, как большинство в уездном городе.
Кульминационной сценой спектакля является диалог Андрея Прозорова с военным доктором Иваном Чебутыкиным, роль которого играет сам худрук театра, народный артист России Владимир Уваров, не балующий в последнее время публику своим появлением на сцене. Чебутыкин Уварова – в сущности добрый малый, подчас комичный, по-отечески тепло относящийся к сестрам Прозоровым, которые росли у него на глазах. Словом, он тот самый человек, который поймет, которому можно довериться. Что, собственно, и делает Андрей, рассказывая о затхлой атмосфере уездного городка, в котором живет: «Город наш существует уже двести лет, в нём сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника ни в прошлом, ни в настоящем, ни одного учёного, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему. Только едят, пьют, спят... И, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством... И неотразимо пошлое влияние гнетёт детей, и искра Божия гаснет в них, и они становятся такими же жалкими, похожими друг на друга мертвецами, как их отцы и матери...». Сильно, не правда ли? И очень современно! И весьма своевременно! Будто списано с жизни, с нашей с вами жизни.
Андрей, хоть и слишком поздно, понимает свой фатальный промах. «Жениться не нужно, потому что скучно», – говорит он разочарованно. А Чебутыкин ему отвечает: «Одиночество – страшная штука». А потом советует уходить поскорее, подальше от такой жизни. И у каждого из них, согласитесь, своя правда. И только единственное чувство среди всего этого калейдоскопа сердечных историй оказывается настоящим – неправильная, близкая к безусловной, воспарившая над обыденностью любовь Маши и батарейного командира, полковника Вершинина. Очень хорош в роли Вершинина Алан Тигиев. Ему к лицу военная форма, он подтянут, благообразен и благороден. И нет ничего удивительного в том, что на нем останавливает свой выбор живущая в любви с любовью Маша (заслуженная артистка РСО-Алания Эльмира Бестаева). И Тигиев, и Бестаева даже не играют, нет, а проживают жизни своих героев, которым для выражения чувств не надо слов, все читается (обратите внимание) в их полных любви и приятия взглядах. Сцена прощания героев – на разрыв аорты! Есть любовь, но нет счастья. Оба несвободны. Успокаивает разве лишь то обстоятельство, что рядом с Машей понимающий и жалеющий ее муж – учитель Кулыгин, роль которого блестяще играет заслуженный артист РСО-Алания Роман Беляев. Кулыгин Беляева, должный вроде бы иллюстрировать косность гимназического образования, вопреки сложившемуся стереотипу весьма колоритен, ярок, понимающ и добр. Хотя едва ли Маша будет с ним счастлива без любви.
«Три сестры» — это вообще пьеса о счастье, счастье недостижимом, далёком, о бесконечных мечтах и иллюзиях, о будущем, которое так и не наступает. Сам собой напрашивается вопрос: так есть ли оно вообще, счастье? И в чем оно заключается? Эта тема, судя по всему, волновала Чехова всегда. Ведь еще в «Дяде Ване» он поднимал проблему счастья, которое, полагал, можно найти в труде. Увы, «Три сестры» лишают зрителей и этой последней иллюзии, хотя один из персонажей барон Тузенбах (Константин Мойса) все же время от времени поднимает тему счастья, эквивалентного труду. Однако работа не приносит удовлетворения сестрам Прозоровым: ни младшей Ирине, которая работает сначала на телеграфе, потом в городской управе («Труд без мысли, без поэзии», – говорит она о том, что делает), ни старшей Ольге (Елена Горячева), которая страшно устает на службе, стареет и черствеет.
Так где же выход, Есть ли смысл в таком безрадостном существовании? Тем более, что все герои спектакля «Три сестры» в большинстве своем – благородные, образованные и уж точно достойные счастья люди! Но они несчастливы! И здесь опять-таки все как в жизни...
Но ответ на философский вопрос о смысле происходящего (а по большому счету о смысле бытия) оказывается на поверхности и даже подчеркивается разными выразительными средствами. Он звучит еще в первом действии спектакля, когда Ирина произносит: «Если не суждено жить в Москве, значит, так тому и быть. Все в Божьей воле». А сестра Ольга позже ей вторит: «Всё хорошо, всё от Бога». Ольга осознает, что «все делается не по-нашему», ведь не хотела же она быть начальницей гимназии, но сделалась ею. Значит, существует высшая воля, судьба, Божий промысел, наконец, которые нужно научиться принимать, отрабатывая какие-то неведомые, закрытые от нас до поры до времени программы. На фоне этих рассуждений мощным рефреном звучат слова из песни Бориса Гребенщикова (не могу не отметить весьма уместное и сильное по своему эмоциональному воздействию музыкальное сопровождение спектакля песнями рок-группы «Аквариум»!):
Господи, открой мне тайны бытия,
Посмотри мне в глаза и скажи,
Что это воля Твоя
Не это ли ответ на вопрос: как жить? Если все по воле Божьей, то ее остается только принимать, довериться ей, благодаря за все, что дается свыше, – во благо нашего высшего я. «Придет время, все узнают, зачем все это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить...», – произносит в финальной сцене Ирина. «Будем жить! – подхватывает ее мысль Ольга. – Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем...» Это ли не о бессмертии души (как там у Руми: «Ты станешь ангелом, пройдя недолгий путь земной, и ты сроднишься не с землей, а с горней вышиной»), о непрерывности перерождений, объясняющих истоки страданий, об отработке кармы, о вере и любви, очищающих от скверны? Вот только песня в финале, не как в пьесе, звучит совсем не радостная – «А зима будет большая» Юрия Визбора. И зима эта песенная опять-таки словно сама жизнь здесь и сейчас – «только сумерки да снег».
Ольга Резник
